Ростовская область может остаться без речных туристов и донской селёдки, а люди — без воды. Всему виной — серьёзное маловодье Дона. Напомним, что весеннее половодье на Дону в 2014-2015 годах и годовой сток оказались исключительно маловодными. Приточность воды к Цимлянскому водохранилищу за период весеннего половодья в этом году была значительно ниже нормы — всего 39%. За последние 60 лет такая низкая отметка наблюдалась впервые. По оценке экспертов, в ближайшее время в гидрологическом режиме Нижнего Дона существенных изменений не произойдёт, водность ожидается в пределах 45-50% от нормы, и уровень воды сохранится низким. В интервью donnews.ru заведующий отделом изучения экстремальных природных явлений и техногенных катастроф Южного научного центра РАН, кандидат биологических наук Олег Степаньян рассказал, какие меры необходимо принять, чтобы избежать экологической катастрофы.
— Олег Владимирович, проблема маловодья на Нижнем Дону существует уже не первый год. С чем это связано?
— Проблема маловодья проявляется во всей красе порядка 7-10 лет, но последние два года ситуация усугубилась. Причин несколько. Первая — это климатическая. Количество осадков с каждым годом уменьшается. Второй блок проблем связан с неуёмным природопользованием выше по Дону. Вспомним, к примеру, торфяные пожары вверху по Дону — в Москве, Подмосковье и Воронежской области. Пожары существенно влияют на водосбор. Фактически из-за торфяных пожаров на Верхнем Дону наступила засуха. А основной поверхностный сток в бассейн Дона формируется именно там — в верховье, а дальше вода уже поступает в Ростовскую область. Такая же ситуация в этом году была и на Байкале. У них в верховье Ангары были пожары, и вода в Байкале упала на метр.
Ещё один блок проблем — экономический. Несмотря на кризис в экономике, промышленность всё равно развивается, и, как следствие, растёт потребление воды. Также идёт увеличение частной застройки, и практически в каждом коттедже есть своя скважина. Все хотят жить рядом с водой. Мы видим бум коттеджной застройки от Азова до Цимлянска. Проблема климатическая есть, и её не изменишь, это природа... А то, что происходит увеличение водосбора для тех же коттеджных посёлков — это факт. Власть должна прислушаться к науке и начать регулировать этот процесс.
— Получается, чем выше по Дону живёт человек, тем меньше у него проблем с водоснабжением. А что же тогда происходит на Нижнем Дону?
— Дело в том, что Цимла недополучает сток сверху, о котором я говорил. 7-8 лет назад, когда Цимлянская ГРЭС не работала, шлюзы зимой были закрыты, судоходства не было, и вода в водохранилище накапливалась. Сейчас ГРЭС работает, и турбины крутятся ежедневно. Зимой происходят попуски воды, и когда воды было много, её хватало, а сейчас чувствуется недостаток и назревает серьёзная проблема.
— К чему уже привело маловодье в Дону?
— Cудоходство давно страдает от маловодья. В Ростовской области сухогрузы постоянно садятся на мель, особенно когда осенью начинаются восточные ветра. Судовладельцам пришлось пойти другим путём, чтобы сохранить свой бизнес — они попросту не догружают суда. Проблему решили, увеличив частоту хождения своих судов. Первыми же пострадали потребители. Население чувствует нехватку воды последние два-три года.
— Самая большая проблема с водоснабжением — в шахтёрских городах Ростовской области. Для жителей организован подвоз питьевой воды, но как выйти из сложившейся ситуации, власти пока не понимают.
— Самая серьёзная ситуация с водоснабжением сейчас складывается в Гукове, Новошахтинске и Шахтах. Чиновники отмечают, что в этих городах сильная изношенность труб системы водоснабжения. Из-за этого происходят постоянные протечки. Немаловажно, что именно в этих шахтёрских городах в последние годы увеличилось производство. Не стоит забывать, что заводы потребляют ту же питьевую воды из общего водозабора. И довольно непростая ситуация вокруг самих шахт, которые уже много лет не работают. Угледобыча резко спала, а консервацию шахт либо вообще не произвели, либо сделали это неправильно. А пустая полость под землёй — это, вы сами понимаете, коллектор для воды. Вместо того чтобы собираться наверху, вода просачивается по щелям вниз. Вся эта вода уходит в сторону Донбасса на десятки-сотни километров. Опять же это всё с учётом периода маловодья. Водохранилища не успевают наполняться.
— Есть ли данные об уже произошедших изменениях в связи с маловодьем?
— Есть угроза потери нерестовых субстратов. Рыба будет гибнуть при размножении. Чем меньше воды, чем уже речка, тем меньше места, где рыба может размножаться. Это касается тех, кому для размножения нужен донный субстрат. Для тех, кто выбрасывает икру в толщу воды (это наша донская сельдь), важно время проката икринки от верховьев реки до моря. В данном случае от Константиновского гидроузла до выхода в Таганрогский залив. Если вдруг построят плотину в Кочетовке, то этого времени будет не хватать, и мы навсегда потеряем донскую селёдку. Пока худо-бедно «рыбный» мир справляется. Хотя понятно, что у нас уже нет осетровых, нет чехони, которой когда-то печки топили. Взамен появляются новые виды рыб, которые приспосабливаться к нашим условиям обитания. Появляется много мусорной и мелкой рыбы, которую есть нельзя, но она занимает освободившиеся ниши. Скажем так, уходит большая вкусная рыба и на её место приходит мелкая, невкусная и чужеродная.
Есть ещё серьёзная проблема — заболачивание при обмелении реки. В болоте появляются комары, в том числе и малярийные. Если так будет продолжаться, то могут быть вспышки малярии. А это значит, что уже сейчас необходимо закладывать средства в бюджет на обработку территорий.
— Какие вы как учёный видите пути выхода из сложившейся ситуации?
— О выходах мы говорим уже много лет подряд. Главное — нет большой федеральной программы «Чистая вода», как было раньше. Мы тогда много чего сделали, и Темерник почистили в том числе. Понятное дело, что у муниципалитета денег на это нет. Поэтому реки заиливаются и становятся мельче. Но главное, с чего можно и нужно начать решать сложившуюся проблему, — это замена труб, которые постоянно текут. Второе, что можно сделать, — это. разумеется, расчистка и приведение в порядок родников и балок. Эти меры позволят восполнить рыбные запасы в Дону и помочь судоходству.
Наука, конечно, может посоветовать, но решение остаётся за региональной властью и федеральным правительством. Моё мнение, что нужна большая федеральная программа с созданием координационного совета и мониторингом, который будет оценивать критичность ситуации. Специалистов для данных работ в Ростовской области хватает, в том числе и в Южном научном центре РАН.
— Какая-то работа уже проводится или всё на уровне слов?
— Я знаю, что местные жители пишут президенту и правительству. К нам в Южный научный центр РАН обращается и полпредство, и областное правительство. Мы отвечаем на эти запросы, но пока не видим результатов. Большой федеральной программы нет. Есть небольшие региональные программы, но надо помнить, что проблема не только в Ростовской области. Исток Дона находится в Подмосковье, и проблему нужно решать именно там. Если там не умерят свои аппетиты с водоснабжением, то мы не решим эту проблему глобально. Но какие-то вещи, к примеру расчистить балку, — это мы можем сделать. Это капля, которая может помочь.
— Есть ли у вас долгосрочный прогноз, что ждёт Ростовскую область в ближайшие годы?
— Прогноз неблагоприятный. Период маловодья не закончится в ближайшие год-два. Ожидать, что в следующем году будет очень много воды, не стоит. Может быть, её и прибавится, но потребление тоже растёт. Сами видите, какая активная застройка идёт вдоль Дона, начиная от Ростова и Новочеркасска до Константиновской и Багаевки. Все хотят жить около воды. Своя скважина есть практически в каждом дворе. Довольно много воды берут фермеры в Багаевском районе. Зачастую это происходит незаконно. Нужен серьёзный контроль, но его нет.
Я хочу донести главную мысль, что ситуация не улучшится. Не стоит ждать, что в следующем году в Дон придёт в два раза больше воды и всем её хватит. Нужно готовиться к худшему.
— Значит, нужно заготавливать водные запасы?
— Вопрос экономии воды встаёт в полной мере. И сразу же вытекает вопрос качества. Чем меньше воды в реке, тем больше загрязнение. С 1990-х до 2000-х годов была тенденция к снижению загрязнения, вода становилась чище. А с середины 2000-х и количество воды уменьшилось, да и города растут.
Конечно, есть ещё подземные воды — это так называемое НЗ. Рядом с Ростовом такие ресурсы есть, но эти запасы лучше не трогать. Это не охраняемая территория. Опять же, если мы построим тысячу коттеджей и в каждом пробурим скважину, то воды больше не станет. И стоит помнить, что за эти самовольные скважины никто не платит. Опять же, их нужно как-то регламентировать.
— Если пофантазировать, то можно будет пробурить скважину и потреблять подземные воды?
— Это не бесконечный процесс. Вода когда-то кончится. В Крыму пошли таким путём, когда Украина перекрыла канал поставки воды. Они пробурили скважины и сейчас оттуда потребляют воду, но это временная мера. Если выкачивание воды будет интенсивным, подземные запасы пресной воды могут значительно уменьшиться. Хотя Крыму в этом году повезло, интенсивные дожди весной позволили наполнить имеющиеся водохранилища и обеспечить население питьевой водой. Но для Нижнего Дона этот рецепт не подойдет, так как у нас населения в два с лишним раза больше, и речное судоходство, и промышленность с сельским хозяйством более развитые.{{voter}}
Проблему с водоснабжение нужно решать комплексно власти, бизнесу и учёным. И только так... По-другому не получится.
Поделиться:
