Конфликтным комиссиям удалось завоевать доверие

Система конфликтных комиссий и региональных советов ТНК-BP, созданная как механизм обратной связи между действующими партнёрами и потенциальными контрагентами, действует уже почти полтора года. На сегодняшний день шестью конфликтными комиссиями (Западно-Сибирская, Оренбургская, Саратовская, Сибирская, Центральная и Украинcкая) рассмотрено более 110 жалоб, из них почти по 40% решение вынесено в пользу подрядчиков. Как воспринимаются контрагентами усилия ТНК-ВР по развитию прозрачного конкурентного рынка товаров и услуг в нефтегазовой отрасли, насколько эффективны новые институты корпоративных взаимоотношений, рассказал в интервью «ФедералПресс» вице-президент ТНК-ВР, первый заместитель руководителя управления по взаимодействию с российскими органами государственной власти, а до недавнего времени директор филиала «ТНК-ВР Оренбург» Александр Грабовский.

— Вопрос взаимоотношения компаний с подрядчиками на фоне усиления борьбы с коррупцией стал одной из ключевых тем, касающихся работы крупного бизнеса. Каковы существенные недостатки контрактных отношений между предприятиями в нефтегазовой отрасли в России?

— Проблема не только нефтяной отрасли, но и в целом проблема взаимоотношений подрядчиков и покупателей — в том, что и многие сделки, и переговорный процесс ведутся закрыто, что даёт почву для «серых» схем и манипуляций. Именно для решения этой проблемы, для того, чтобы вывести вопрос закупки материально-технических ценностей и услуг на более прозрачный уровень, для того, чтоб подрядчик был замкнут не только на конечного покупателя, но и мог донести свои беспокойства как до руководства компании в регионах, так и до высшего руководства, мы создали соответствующий функционал в виде конфликтных комиссий и региональных советов.

— Конфликтные комиссии существуют 1,5 года. Понятно, что трудно подсчитать их операционную эффективность, потребовалось бы ввести сослагательное наклонение. Тем не менее, в чём проявляется ощутимый эффект их работы?

— Полностью оценить материальный эффект работы конфликтных комиссий, наверное, достаточно сложно, но основной эффект — это эффект прозрачности. Любой подрядчик, который считает себя ущемлённым в ходе проведения тендера, может обратиться в конфликтную комиссию. В ней работают представители ТНК-ВР, которые непосредственно с подрядными организациями не взаимодействуют и никакой заинтересованности не имеют. Соответственно, это тот инструмент, который позволяет подрядчику отстоять своё мнение и, если он прав, вернуть право участия в тендере. Комиссия может даже порекомендовать отменить проведённый тендер, прецеденты существуют. Эффективность института можно оценивать по динамике работы конфликтных комиссий. Когда мы начинали, с декабря 2010 года и до середины лета 2011-го жалоб в КК были единицы. Сегодня конфликтные комиссии во всех регионах работают практически в режиме онлайн, собираются раз в неделю или раз в две недели. Могу по Оренбургу сказать, что если у нас до августа 2011 года была одна жалоба, то сейчас их уже более 20, то есть динамика серьёзная.

— Как подрядчику, несогласному с решением конкурсной комиссии, лучше подать жалобу, чтобы она была удовлетворена с наибольшей вероятностью?

— По положению — в течение трёх дней. По факту — практически на всех этапах, начиная от предквалификации и заканчивая этапом, когда уже заключили договоры. Тут важен ещё один момент. Система ведь выполняет и другую функцию, кроме выстраивания отношений с подрядными организациями. Мы совершенствуем и саму систему контрактования, смотрим, где какие минусы есть в существующей схеме. Был случай, когда контрагент пришёл с жалобой по проведённому тендеру, которая сама по себе неактуальна, но в ходе её рассмотрения возникли вопросы к уже выбранному контрагенту — с точки зрения правдивости предоставления тендерной информации, чёткости проведения предквалификационного аудита и т. д. Комиссия перенесла рассмотрение этой жалобы на следующую неделю.

— Ещё, наверное, существует большой пласт вопросов, которые не рассматриваются как жалобы…

— Действительно, бОльшая часть вопросов не доходит до рассмотрения на КК — либо они находятся за пределами полномочий конфликтных комиссий, либо разъясняются подрядчикам на уровне наших специалистов, и люди понимают, что в той или иной ситуации нет вины компании, это их просчёт или недоработка. Этот объем в несколько раз выше того, что доходит до финальной стадии.

— То есть конфликтные комиссии ведут не только арбитраж, но и коммуникационную работу?

— Конечно. Контрагенты обращаются за разъяснениями, и наши специалисты дают обратную связь.

— Можно ли это трактовать как то, что конфликтные комиссии за непродолжительное время своего существования стали авторитетным институтом?

— Безусловно. В каждом регионе, в котором мы работаем, хотя они территориально достаточно большие, количество подрядных организаций ограничено. И если бы не было доверия, подрядчики просто не обращались бы в конфликтные комиссии. Но то, что люди обращаются, может говорить об авторитете и, самое главное, о доверии к конфликтным комиссиям.

— Нет ли у вас ощущения, что подрядчики воспринимают конфликтные комиссии как утилитарный инструмент, но мало воспринимают вторую составляющую этого института — региональные комиссии? Горизонт толкования полномочий последних пока достаточно размыт.

— Это естественно, ведь у региональных советов и конфликтных комиссий разные задачи. КК для подрядчика более привлекательный инструмент, потому что есть конкретный вопрос и на него даётся конкретный ответ. Региональный совет — это все-таки некая площадка для сбора мнений. Там собираемся мы — ТНК-ВР и подрядные организации. Мы рассказываем о новшествах, которые собираемся реализовывать в ближайшее время, подрядчики выступают с наболевшими вопросами. Но получалась такая ситуация: если нам каждые полгода есть о чём говорить, то подрядные проблемы остаются, по большому счёту, одними и те же.

— Недавно был неплохой опыт, состоялся региональный совет, посвящённый узкопрофильной тематике — проблемам лакокрасочной и химической отрасли…

— Просто идёт дальнейшее развитие процесса. Началось это не сегодня: ещё в конце 2011 года было принято решение проводить региональные советы по тематическим признакам. Безусловно, они совершенно разные, как в регионах upstream’a, так и в регионах downstream’a. Есть своя специфика в капстроительстве, своя — в лакокрасочных изделиях... И это, конечно, более интересный формат, когда собираются представители одной отрасли, общение становится более открытым и продуктивным. Хотя для подрядчиков, я думаю, конфликтные комиссии всё равно будут более популярными — понятно почему. Потому что это моя личная боль, и я лично очень рад, когда конфликтная комиссия выносит решение в мою пользу, а не в пользу другой компании.

— Если рассмотреть горизонт в 5-10 лет, понятно, что, с одной стороны, есть прозрачность, есть добросовестность, которые повышают эффективность, а с другой стороны, уже сейчас чувствуется, что некоторые подрядчики, не имея претензий к конфликтным комиссиям, недовольны самой системой контрактования. Скажем, условиями предквалификации, сроками оплаты… Когда они поймут, что бизнес вполне себе партнёрский, не возникнет ли у них желание навязать свои правила игры?

— Думаю, что все — люди здравые и понимают, что наши требования к подрядчикам вполне разумны и базируются на таких вещах, как безопасность, технологичность, добросовестность. Вряд ли кто-то готов оспаривать эти критерии… Безусловно, многим не нравится то, что мы проводим жёсткий предквалификационный отбор, что мы устанавливаем свои критерии по укрупнению подрядных организаций, что мы делим доли рынка так, как нам удобно работать. Многие желают прийти, как раньше, с ручкой, столом и стулом. Сегодня эта ситуация кардинально поменялась. Да, наверное, она в чём-то стала сложнее, но за счёт этого мы имеем возможность выбирать лучших, технически оснащённых контрагентов и при этом экономить деньги. Мы открыты для диалога и даём возможность нормальным подрядным организациям иметь определённые преференции: есть статус постоянного подрядчика, есть возможность бонусирования. То есть работайте, доказывайте — и вы будете в этом пуле. И ещё, давайте не забывать, что у нас не самая сложная система контрактования среди других компаний.

— В завершение разговора, как бы вы охарактеризовали взаимоотношения ТНК-BP с подрядчиками и поставщиками в целом?

— Мы сегодня позиционируем отношения с контрагентами как с партнёрами. Мне кажется, это наиболее прогрессивный принцип из всего, что есть в стране.

Справка «ФедералПресс»:

ТНК-BP является третьей крупнейшей нефтяной компанией России, акционерами которой на паритетной основе являются ВР и консорциум ААР (Альфа Групп/Аксесс Индастриз/Ренова). ТНК-ВР также владеет около 50% российской нефтегазовой компании «Славнефть». На долю ТНК-ВР приходится около 16% объёма добычи нефти в России (включая долю ТНК-ВР в компании «Славнефть»). По критериям SEC LOF (без учёта срока действия лицензий) совокупные доказанные запасы консолидированных дочерних предприятий компании по состоянию на 31 декабря 2011 года составили 9,115 млрд баррелей н. э. В 2012 году ТНК-ВР году направит на закупку товаров и услуг $7,5 млрд, при этом 80% от общего объёма заказов на материально-технические ресурсы компания размещает у российских поставщиков. 

Комментарии для сайта Cackle