Совсем недавно Ботанический сад ЮФУ возглавил кандидат биологических наук, доцент кафедры физико-химической биологии и биотехнологии Алтайского государственного университета Сергей Смирнов. Как он оказался в Ростове и как будет развиваться ботсад под его руководством, Сергей Смирнов рассказал в интервью donnews.ru.
— Сергей Владимирович, почему вы уехали из Барнаула?
— В ЮФУ был объявлен конкурс на замещение должности директора Ботанического сада ЮФУ. Коллеги посоветовали мне обратить на это внимание. Я подумал: ну чем чёрт не шутит! — и подал документы. Почему бы не попробовать? Мне уже скоро 40 лет, и хочется каких-то перемен. Никогда же не поздно вернуться назад. А в Алтайском госуниверситете я работал доцентом кафедры ботаники, потом организовал кафедру физико-химической биологии и биотехнологии. И работал в Южно-Сибирском ботаническом саду при этом унивесритете.
— А как ваша семья? Осталась там?
— Да, жена и ребёнок пока остались в Барнауле.
— Какова тема ваших профессиональных интересов?
— Молекулярно-генетическая систематика растений. Растений достаточно много, и нужно уметь их классифицировать, правильно называть, определять, чем один таксон отличается другого. Одни и те же виды растений в силу экологической пластичности могут выглядеть по-разному, например в горах и на равнине.
Раньше изучение растений проводилось классическими методами — их изучали под лупой, микроскопом. А сейчас уже анализируется ДНК растения. Методы определения таксонов посредством анализа ДНК называются ДНК-баркодинг или ДНК-генотипирование. Они, например, активно применяются для эффективной селекции растений. Раньше как определяли, получился ли при скрещивании гибрид яблони: сажали саженец, через пять лет он дал первые яблоки, и тогда уже смотрели, получился искомый плод или нет. А сейчас отщипнули кусочек растения, сделали анализ ДНК — и уже через 2-3 дня выяснили, гибрид это или нет. Таким образом, современные методы молекулярной биологии и биотехнологии ускоряют очень многие процессы в получении новых сортов растений.
— Какие задачи поставил перед вами ректорат ЮФУ?
— Ботанический сад — это прежде всего университетская структура. И главная её задача — образовательная, проведение на базе сада занятий для студентов. К примеру, планируется, что сюда переедет кафедра ботаники. Здесь будут заниматься студенты, здесь же летом они будут проходить полевую производственную практику. Наши коллекции послужат наглядным живым материалом для обучения.
Вторая задача — это развитие науки в ботаническом саду. И этот посыл идёт не только от руководства университета, но и от Министерства образования РФ. Там задумались, что необходимо повышать рейтинги российских учёных, вводить различные наукометрические индексы, увеличивать количество научной продукции. Но научные сотрудники сада должны не только писать статьи, но и создавать коллекции ценных видов и сортов растений, понимать, какие с ними нужно проводить агротехнические мероприятия, оценивать успешность интродукции, рекомендовать те или иные виды для озеленения и благоустройства города и т.д.
— С чем именно будете работать? В вашей работе появится какое-то новое направление?
— Ботанические сады существуют уже полтысячи лет. И у всех них задачи одни и те же. Что-то новое? Конечно, в связи с развитием научно-технического прогресса меняется инструментарий, появляются новые методы в изучении растений. Но сами функции ботанических садов остаются прежними — образовательная, научная, экологическая, просветительская.
— Как вы оцениваете сегодняшнее состояние Ростовского ботанического сада? Какой сад, по вашему мнению, нужен Ростову?
— Я был в этом саду в ноябре, и мне он понравился. Форма рельефа интересная: здесь холмы, речка Темерник, ручей. Теоретически при должном уходе и вложении средств из сада можно сделать достаточно хорошую изюминку, соответствующую общеевропейским стандартам. Ведь за рубежом ботанический сад воспринимается прежде всего как достопримечательность города, подобно зоопарку или музею.
И сделать Ботсад ЮФУ городской достопримечательностью можно. Но, конечно, нужна добрая воля не только со стороны ректората ЮФУ, но и со стороны жителей города. Я не прошу горожан вкладывать деньги, хотя и это приветствуется — у нас на сайте, например, есть фонд содействия развитию, и каждый может сделать посильный вклад. Я прошу горожан хотя бы не мусорить на территории сада. Многие приходят, гуляют здесь, особенно в выходные, бросают мусор и уходят. А кто-то вообще привозит его целенаправленно, машинами. Часто выбрасывают мусор жители окрестных садоводческих хозяйств.
Конечно, Ботсад ЮФУ сложно сравнивать с европейскими садами: там другое финансирование и другое отношение. В Германии, например, весь мусор сортируется, бросается в разные баки. У нас, к сожалению, людей не можем приучить даже к тому, чтобы они хотя бы в урну мусор бросали, а не мимо.
Но среди российских садов Ботсад ЮФУ обладает преимуществами. Это один из крупнейших садов в стране. Его, конечно, нужно привести в порядок, пересмотреть некоторые направления коллекционной политики. Но сказать, что он совсем плохой, я не могу. Есть сады намного хуже.
— С кем планируете сотрудничать?
— Я готов сотрудничать с кем угодно, лишь бы это сотрудничество шло на благо ботаническому саду и было в рамках правового поля. Я уже несколько раз встречался с руководителем дирекции развития ботанического сада и учебных баз практики ЮФУ Александром Водяником. Часть его идей и предложений мы уже обсудили. И они по большей части разумные. Но надо подумать, как их правильно реализовать.
— А как вы относитесь к инициативной молодёжи, их экологическим акциям? Будете ли в этом направлении развивать сотрудничество?
— Я за любое предложение, если оно разумно высказано, но иногда молодёжь не считает нужным предупредить руководство ботсада о своих действиях на его территории. Недавно здесь собрались человек триста. Я понимаю, что у них идея была хорошая — они катались на сноубордах, на санках, на лошадях. Но если бы мы договорились с ними заранее, может быть, мы бы им чем-то помогли и они нам, в свою очередь, помогли. Хотя бы мусор за собой убрали. А вместо этого пришлось с ними ругаться.
— Для развития ботанического сада опыт какой страны будете использовать?
— Я был в ботанических садах Берлина, Мюнхена, Йены, Оснабрюка, Гента, Хиросимы, Токио, Цюриха, Парижа. Безусловно, там они почти идеальные. Но реалии жизни таковы, что опыт этих стран для России не очень приемлем. Безусловно, хотелось бы сделать сад, чтобы он выглядел не как заброшенный парк, а как красиво оформленная территория,где горожанам можно погулять, отдохнуть, привести гостей города на экскурсию, не в ущерб охране сада и науке, конечно. Хотя я, наверное, буду использовать только опыт России.
— Используя опыт России, как думаете бороться с таким большим количеством мусора?
— Есть два подхода к борьбе с мусором. Европейский подход — «чисто там, где не мусорят». Азиатский вариант — «чисто там, где убирают». К сожалению, в этом плане мы азиаты. Надеяться, что мы быстро перевоспитаем наших граждан — это, конечно, наивно. Поэтому мы будем пытаться и дальше убирать мусор на территории ботсада. Только за последний месяц мы собственными силами собрали и вывезли шесть тракторных телег мусора.
— А как будете очищать источник Серафима Саровского?
— Что значит «очищать»? Он периодически, конечно, загрязняется. Сейчас вот тает снег, вода загрязнена. Но от этого никуда не денешься. В период весенне-осенней распутицы даже внешне видно, что вода не очень чистая. Скоро мы как раз планируем исследовать с коллегами состав воды.
— А как же грязь из Темерника?
— Источник впадает в Темерник, он расположен выше. Как грязь может попасть в источник из реки? Источник загрязняют по большей части местные жители. После Крещения жители оставили после себя два мешка мусора.
— Ботсад ЮФУ кто-нибудь охраняет?
— Есть сторожа, которые днём и ночью следят за порядком, обходят всю территорию. Но, сами понимаете, поскольку эти сторожа не наделены полномочиями охранников, они же не могут задержать кого-то. Сторож может только позвонить в полицию.
— Ростовчане не имеют права заходить на территорию сада, тем не менее устраивают здесь пикники, жарят шашлыки... Как с этой проблемой будете бороться? Поставите забор?
— Мы не против, чтобы граждане гуляли в саду, отдыхали. Но мы против того, чтобы они тут костры разводили, мусор после себя оставляли. Это же особо охраняемая природная территория. Мы планируем поставить забор по всему периметру. Скорее всего, к концу года примем решение. Но здесь ситуация сложная: для части садоводческих хозяйств территория ботсада — единственная дорога, по которой они могут проехать. Мы, конечно, можем шлагбаум поставить на въезде. А если скорая или пожарная будут заезжать? Сейчас мы разрабатываем положение о пропуске на территорию, но на ограждение опять-таки нужны средства, примерно 20 млн рублей.
— Когда входишь в ботанический сад, первое, что видишь, — бани. Что они делают на территории сада?
— Территория, на которой они расположены, не относится к ботсаду. Просто наши ворота чуть-чуть вынесены вперёд, так как там самое узкое место. Бани находятся на своей земле.
— Каждый год ростовчане жалуются на то, что из-за огромного количества птиц в саду в воздухе стоит смрад, создаётся микроклимат для размножения блох и клещей. Как бороться, по вашему мнению, с этими птицами?
— Наличие такого большого количества птиц в городе — неествественно. Оно обусловлено прежде всего тем, что рядом с большим городом всегда есть свалка бытовых отходов, а это куча еды для птиц. В Европе же мусор сразу отправляется на мусороперерабатывающий завод. А у нас все свалки бытовых отходов открыты, и поэтому птицам всегда есть чем поживиться. Днём они там кормятся, а вечером прилетают к нам на ночёвку. А дохнут они в таких количествах потому, что нажрались не свалке чего-то неполезного для себя. Кроме того, зима — это для них тяжелое время, стрессовые условия и инфекции среди птиц не редкость.
— А как же отпугивающие устройства, пугала? Они есть в ботсаду?
— Они-то есть, но грачи, вороны и сороки достаточно умные птицы. Они быстро адаптируются к условиям города. Пару раз их удастся отпугнуть, но потом птицы привыкают и уже не боятся.
— В каком состоянии коллекция редких растений сада?
— Коллекция развивается, она близка к идеальному состоянию. В ней насчитывается 55 видов редких исчезающих растений, которые занесены в Красную книгу Ростовской области и Российской Федерации. В этом году будет открыта новая теплица, она уже строится. В ней мы планируем доращивать ценные породы деревьев для озеленения города и для изучения.
— А разве ботсад не имеет своей теплицы?
— Теплица есть, но она уже старая. Она была построена ещё в 1953 году. В ней постоянно лопаются стёкла, от влажности гниёт металл. Она постоянно требует ремонта. Кроме того, скоро благодаря Академии биологии и биотехнологии ЮФУ откроется лаборатория по микроклональному размножению редких и хозяйственно-ценных растений. Она будет располагаться в цокольном этаже административного здания.
— Хватает научных сотрудников для исследований?
— Всегда можно сказать, что не хватает. Но сейчас всё измеряется наукометрическими показателями — количеством рейтинговых статей и индексом цитируемости. И это позиция министерства, а не руководства ЮФУ. Понятно, что в таких условиях вызывают сильнейшие. Может быть, количество кадров и достаточное, но зарплата небольшая: у младших научных сотрудников в лучшем случае 15 тысяч рублей, а у старших чуть больше 20 тысяч. Поэтому перспективные кадры на этой работе, как правило, не остаются.
— А развиваются ли, повашему мнению, экологические движения в стране, экологические специальности в вузах?
— Сложно сказать. По стране идёт общий тренд сокращения гуманитарных специальностей и увеличения естественнонаучных. В ЮФУ есть подготовка по экологии и природопользованию. В тоже время очень мало специальностей по благоустройству городов и развитию зелёных насаждений.
За рубежом народ давно уже об этом задумался, и там ландшафтных архитекторов и дизайнеров готовят в том числе коммерческие вузы. Вот, в Японии в Токийском аграрном университете готовят ландшафтных архитекторов по озеленению городских территорий. И там озеленение города, конечно, очень развито, особенно вертикальное. В России же озеленителей готовят лишь в считанном числе вузов, например в Санкт-Петербурге в Лесотехнической академии. Но сказать в целом, есть ли спрос на такие специальности, я не могу.
— А как вам сам Ростов?
— Ростов — очень неоднозначный город. С одной стороны, много красивых зданий, старых застроек, здесь красивая архитектура. И мне Ростов понравился. Я летом здесь не был, но по количеству деревьев понимаю, что он будет очень зелёный. С другой стороны, здесь ужасные пробки. Их, по-моему, даже в Москве меньше. Кроме того, в Барнауле снег не является чрезвычайным происшествием. Там к снегу готовы всегда.
Поделиться: