В последние годы в Ростовской области много говорится о возрождении виноделия и виноградарства. Указывается на уникальные возможности региона в этом плане, звучит много слов со стороны властей про винный туризм. Donnews.ru решил встретиться с известным донским виноделом, владельцем винодельческого хозяйства «Вина Арпачина» Юрием Маликом и выяснить положение дел в отрасли, а заодно узнать, что такого особенного в донском вине и зачем региону нужен винный туризм.
— Юрий Вадимович, в каком состоянии сейчас находится виноделие в Ростовской области как бизнес? Это хорошее вложение денег или скорее рисковое, для энтузиастов?
— Однозначно ответить на этот вопрос нельзя, могу лишь высказать своё мнение. На мой взгляд, виноделие в Ростовской области находится в глубоком и затяжном кризисе.
— А когда был расцвет?
— При Петре Первом. Понимаете, Ростовская область обладает уникальными возможностями для роста винного бизнеса. Но сегодня это возможно, скорее всего, только в сочетании с туризмом. Винный туризм сейчас — одна из самых быстроразвивающихся отраслей туризма вообще. Несколько десятков лет назад бурно развивался зимний туризм — горные лыжи и прочее. Сейчас же перевес всё-таки за винным. Люди начинают всё больше путешествовать, искать что-то новое и интересное для себя.
Надо помнить, что мы находимся на самой северной границе произрастания винограда. Из этого вытекает два следствия. Во-первых, это позволяет производить лучшие вина, которые на Юге, в местах с более жарким и ровным климатом получить значительно труднее. В Ростовской области, с одной стороны, достаточно тёплых дней летом. С другой — осенью, в момент созревания винограда, необходим контраст дневных и ночных температур. Это у нас тоже есть, что позволяет сформироваться уникальным свойствам ягод, которые требуются для производства высококачественных вин.
Во-вторых же, в Ростовской области затраты на виноградарство существенно выше — почти в два раза. Потому что зимой морозы, и виноград надо укрывать, применять совсем другой способ формовки и так далее. То есть производить дешёвые вина здесь просто невыгодно.
Сейчас большинство наших винзаводов работают на привозном сырье. Это вино, которое различные мелкие фермеры в разных странах получают самым примитивным способом и продают за копейки. Затем это всё сливается в один танкер и отправляется нам. Выходит по 50-70 рублей за литр. Но одно дело, когда это Краснодарский край или Крым, где есть свои порты. И другое — Ростовская область, куда надо ещё 500 км по дорогам везти сырьё, что делает его дороже, да и качество, и так невысокое, падает ещё больше.
Поэтому если говорить о виноделии в Ростовской области, то это должны быть только небольшие отдельные хозяйства. Но это всё равно не для простых энтузиастов. Виноделие сейчас сильно отличается от того, что было даже 40-50 лет назад. Это высокотехнологичная отрасль. Нужно покупать много дорогого оборудования. И винодел, который работает честно, не на суррогате, но по старинке, всё равно в итоге проиграет. Единственное, что их может спасти, — это развитие туризма, когда каждый делает своё самобытное вино, которое не подлежит длительному хранению. Турист приезжает на винодельню и пьёт его. Чтобы вино могло храниться и транспортироваться, ему нужна дорогостоящая обработка, но она неминуемо снижает качество.
— Но ведь дело не только в вине. Для туризма нужна инфраструктура и много чего ещё, что от вас не зависит.
— Вообще вино требует всегда государственного подхода. В той же Франции все эти вопросы регулируются правительством либо крупными союзами самих производителей. Да, в России после революции был некоторый расцвет виноделия, но качественных вин тогда почти не делали, перейдя от традиционных донских сортов на гибриды, обладающие высокими морозо- и болезнестойкостью, а также урожайностью. Но всё равно, помимо множества колхозов и совхозов было ещё огромное объединение «Донвино», которое координировало все хозяйства, вырабатывало единую политику в отрасли.
— И деньги были...
— Денег у людей хватает и сейчас. Но почему-то у нас в Ростовской области не очень хороший инвестиционный климат. Не идут к нам инвесторы, зато во множестве идут в Краснодарский край. Речь об инвесторах мелких — это когда 10-20 гектаров земли и на ней своя винодельня. Хотя, по идее, условия у нас лучше, потому что можно получать более качественные вина. Но там то ли власти более благосклонно настроены, то ли ещё что-то. Начнём с того, что в Ростовской области нет даже инвентаризации земель, пригодных для виноделия. В Краснодарском крае она давно проведена.
— С чем связана такая ситуация?
— Естественные процессы. Затраты у нас выше, как я уже говорил. Наше вино должно продаваться дороже, должно иметь какие-то преимущества по качеству. А чтобы этого добиться, климатические факторы необходимы, но недостаточны. Нужно вложить очень много денег.
И на Кубани вкладывают в отрасль огромные деньги. Там есть и огромные сверхсовременные заводы, которые производят массово качественный недорогой товар — по 300-500 рублей за бутылку. Маржа там небольшая, но как раз за счёт массовости производства дело выгодное. Наши же заводы построены бог знает когда, ещё советских времён. И технологии используют устаревшие.
— То есть, в Ростовской области виноделие всё-таки удел энтузиастов?
— Простые энтузиасты, как я уже говорил, обречены. Мы, например, вложили и продолжаем вкладывать очень большие деньги в это дело. У нас есть всё необходимое для производства хорошего вина: собственные виноградники с автохтонными и традиционными донскими сортами, самое современное технологическое и лабораторное оборудование и, главное, винодел высочайшей квалификации с молодыми перспективными помощниками
— Как в Ростовской области обстоят дела с господдержкой виноделия? Она вообще есть?
— Есть, но состоит из двух частей. Федеральная растёт, региональная, в других винодельческих регионах, тоже. У нас же областная часть незначительна. И то она распространяется исключительно на закладку новых виноградников. Есть субсидии на оборудование, но только на отечественное. А оно если и выпускается, то даже за вычетом субсидии стоит в 1,5 раза дороже лучшего импортного.
Вообще, сейчас пишутся всякие программы по развитию виноделия и виноградарства. При этом в стране хватит пальцев одной руки, чтобы сосчитать винодельческие регионы. Однако надо понимать, что, например, у Краснодарского края и Крыма один путь, а у Ростовской области и, может быть, Ставропольского края, — другой.
Главное же, что этим делом должны заниматься не профаны. Виноделие может стать хорошим источником дохода, но у нас чаще всего как происходит? Приходит человек, покупает завод, смотря на него как на быстрый источник дохода. Но это процесс долгий, и очень многие на этом спотыкаются. Их ожидания оказываются далеки от действительности.
— На уровне правительства Ростовской области уже несколько лет много говорится о винном туризме, проекте «Долина Дона» и так далее. Есть какое-то реальное развитие у этой истории?
— Нет. Есть в Ростовской области несколько виноделен, но все они недостроены. Возить туда туристов — безумие. В любом случае, сажать людей на автобус и везти куда-то за 100-200 км, чтобы попробовать вино, — это не туризм. Разве что если успехи отсчитывать от нулевой базы.
В мире есть два наиболее удачных примера развития территории под винный туризм. Первый — это долина Напа в Калифорнии. Это узкая долина, через которую проложена шоссейная дорога, а также железная дорога, по которой два раза в неделю движется «Винный поезд». Он возит только туристов, останавливаясь у каждой винодельни. А их тут сотни — небольших, по 5-20 гектаров. Везде гостиницы, залы для торжеств, просто дегустационные залы. И вот за день можешь объехать столько виноделен, на сколько здоровья хватит. Туристы оставляют здесь кучу денег.
Второй пример — долина Рейна в Германии. Здесь помимо реки, по которой плавают маленькие кораблики с двумя-тремя каютами для туристов, есть самая длинная в мире велосипедная дорога, автодорога. И опять же — гостиницы, рестораны и сотни виноделен. В итоге — толпы туристов. Этот проект в своё время спас экономику Эльзаса от дефолта.
В провинции Падуя в Италии 2200 виноделен, по площади она меньше Аксайского и Мартыновского районов — наших традиционных винодельческих территорий. Виноградники у нас традиционно были разбиты по высоким берегам реки — в первом районе вдоль Дона, во втором — вдоль Сала. Так вот, если у нас организовать хотя бы тысячу виноделен по 10-20 га (в сумме это 15 тысяч га — меньше, чем в своё время у любого заштатного колхоза) и запустить по воде небольшие корабли, построить дороги... Плюс у нас есть то, чего нет нигде в мире, — этнотуризм. Я говорю о казаках. Их сейчас пытаются привлекать к охране правопорядка, но те, которые для этого годились, давно уничтожены. Нынешние сегодня пригодны, пожалуй, только чтобы выпить, закусить, принять в казаки, попеть песни, покатать на лошади. Плюс построить в каждой казачьей станице по небольшой пристани, как это сейчас сделано в Семикаракорах. Там вот и гостиница есть, хорошие домики небольшие, кухня, пляж ухоженный — москвичи и питерцы записываются в очередь на заселение за 3 месяца. А вот когда все это уже будет, казаки и сами задумаются об охране окружающей среды, правопорядка, борьбе с браконьерством.
Если всё это сделать и возить людей небольшими группами и постоянно, а не теплоходом по 300 человек, которых невозможно никуда поместить, то всё получится. По самым скромным оценкам, винный туризм мог бы давать Ростовской области через 10 лет около 100 млрд рублей в бюджет ежегодно. Не говоря уже про развитие смежных отраслей.
Плюс нужно учитывать очень удачно географическое положение Ростова. Мы ровно на полпути из центральной России на курорты Юга. То есть задача в том, чтобы из этого потока людей какую-то часть на несколько дней задерживать здесь. Чтобы они оставляли машину, условно говоря, возле «Ростов-Арены» и на автобусах или кораблях ехали по нашим винодельням.
— Но пока ничего в этом направлении не делается?
— Всё, что сейчас делается в этом смысле, — бесполезно и для галочки.
— Сколько в Ростовской области сейчас виноделен?
— Считайте, несколько. Тут же важна динамика. Все нынешние винодельни появились в тот момент, когда наше правительство объявило, что производство вина отныне не будет преступлением. Объявили курс на легализацию частного виноделия. И многие повелись, в том числе и я. Но людей, которые пришли со стороны, в Ростовской области единицы. В основном это те, кто работал в отрасли или был близок к ней. А потом мы столкнулись с тем, что с получением лицензии должны переходить на полную систему налогообложения. Упрощённая, гуманная система налогообложения — для сельхозпроизводителей, но ими мы быть перестали. Сразу понадобился штат бухгалтеров. И народ потускнел, кто-то ушёл в тень.
— Тяжело сейчас в Ростове купить хорошее вино? Есть оно, например, в супермаркетах?
— Можно, конечно, другое дело, что очень часто это раскрученные бренды, которые, на мой вкус, хуже некоторых нераскрученных. Но их не купишь в Ростове. А на эти бренды цена завышена.
— Сколько стоит нормальное вино?
— Нормальное вино можно купить и за 300 рублей. Но это именно нормальное. Для хорошего у каждого уже свой порог.
— А наше вино легко найти в Ростове? В магазинах, в ресторанах?
— В некоторых ресторанах есть наши вина. Но мы только начали этот процесс, нет толковой рекламы, в меню они не включены.
— Рестораторы сами на вас выходят или приходится к ним ходить?
— Основную часть своего вина планируем продавать в одном магазине {на Крепостном, 131}. И хочу также выбрать один-два ресторана, чтобы там постоянно был весь наш ассортимент. Чтобы человек, который привык к нашему вину, чётко знал, где его может выпить или купить. Потому что в любом, даже фирменном магазине легко может попасться суррогат или контрафакт. Не говоря уже о том, что там очень много марок, которые мало кому знакомы. И каждый раз выбор вина — как лотерея. Но есть и еще одна важная цель – сделать наши вина фирменным донским сувениром
— За рубеж наше вино продаётся? Есть интерес?
— Есть, но, например, для меня смысла в этом не очень много. Продавать там сложно, разве что заинтересует как экзотика. Например, мы производим сейчас 50 тысяч бутылок в год, максимум будет 100 тысяч. Это 1-2 тысячи постоянных потребителей. Это немного, так что и задачи искать новые рынки или выходить на массовость нет. Но, например, наше вино пьет семья члена жюри Сент-Эмильона {коммуна во Франции, славящаяся своим виноделием}, винодел в пятнадцатом поколении. Им нравится, постоянно везут его из Ростова
Но путь Ростовской области — это не огромный винзавод, который мог бы снабжать весь мир. А огромное количество мелких виноделен, каждая со своим лицом. И надо понимать разницу в ценах. Например, бывая в Европе, я не могу пить большинство их вин. Там есть отличная продукция, наверняка и лучше нашей, но и цена совсем другая. Для меня, например, вино в Европе дешевле 40 евро — это не вино, от него изжога, я лучше воды выпью. В Ростовской же области самое лучшее местное вино можно купить дешевле этих 40 евро, и оно будет не хуже многих известных европейских брендов.
— У нас какой-то особый виноград?
— История донских сортов — это отдельный разговор. Наука до сих пор не выделила единого центра зарождения виноградарства. Такое ощущение, что им занимались одновременно и на всех континентах. Но самые древние винодельни — это территории нынешних Грузии, Армении, Дагестана и примыкающего к ним Дона. Так что на землях Ростовской области виноделие существует уже тысячи лет — многочисленные племена, потом греки... В XVI веке сюда пришли казаки, они переняли эту культуру. У каждого был свой виноградник, своё вино.
Во время русско-турецкой войны сюда прибыл Пётр Первый. Когда он увидел местность и сравнил её с недавно виденной им долиной Рейна, он сразу понял потенциал и быстро выписал сюда французских виноделов. Те привезли саженцы винограда из Венгрии, Германии, Франции и быстро наладили здесь промышленной виноградарство и виноделие. И в короткий срок обеспечили потребности в вине Харькова, Москвы и Санкт-Петербурга.
Потом уже казаки во время своих многочисленных походов, в том числе во время войны 1812 года, привозили домой в качестве трофеев лозы особо понравившихся им сортов и начинали культивировать. Некоторые прижились, некоторые нет. Например, доподлинно известно, что житель хутора Собачий по фамилии Пухляков посадил у себя какой-то сорт винограда и сделал из него такое вино, что атаман, попробовавший его, решил дать фамилию этого человека и винограду, и целой станице.
Как бы то ни было, в самой Европе сорта, которые вывезли казаки, не сохранились. Потому что в начале прошлого века их уничтожила завезённая из Америки филлоксера. А те, которые выжили, добил аномально холодный 1952 год. В итоге вся Европа давно перешла на несколько массовых сортов. У нас же, в Ростовской области, старые сорта сохранились, хотя иногда, лишь в единичных экземплярах. Кроме того, генетический анализ определил три донских сорта — Красностоп Золотовский, Сибирькова и Цимлянский Чёрный, — которые являются не клонами, не чьими-то родственниками, а уникальными местными сортами винограда.
Важно отметить, что теми местными сортами, которые есть у нас, многообразие донских сортов далеко не исчерпывается. И это обширнейшее поле деятельности для новых небольших виноделен, которые пока еще медленно, но появляются и получают интересные результаты. Ну и, повторюсь, необходимо внести существенные поправки в законодательство, нужна скоординированная помощь федеральной и региональной властей, а также чёткое понимание своих целей и перспектив самими виноделами и многочисленными смежниками, без которых такой масштабный проект не реализовать.
На правах рекламы:
Как открыть свой бизнес в Голландии, какие юридические формы возможны читайте на www.businesslegalconsultancy.com. Партнерам данного ресурса предоставлен полный комплекс услуг в области бизнеса и правовой помощи при планировании деятельность на территории Европейского Союза, а именно в Нидерландах.