Ростов готов принять всех торговцев с закрытых в Аксайском районе рынков. Все возможности для этого есть, и речь не только о продавцах овощей и фруктов, но и о тех, кому нужны большие павильоны. Кроме того, город намерен в ближайшие год-два ввести в правовое поле нелегальные палатки с овощами и фруктами, которые годами торгуют во всех спальных районах. Об этом, а также о беспилотной доставке, об отношениях с руководством Центрального рынка и борьбе с табачными ларьками в интервью donnews.ru рассказал начальник управления торговли Ростова Константин Тихонов.
Про Аксайские рынки
— Константин Михайлович, торговцы с закрытого рынка «Овощной», как известно, осели на территории старого аэропорта. Для них там есть площадка, да и в принципе они нетребовательны к торговым местам. У Ростова есть где разместить торговцев с «Алмаза», «Атланта», «Строительного»?
— Какого-то единого реестра всех торговых мест Ростова, к моему глубочайшему сожалению, в соответствии с действующим законодательством нет и быть не может. Торговые объекты, размещенные на частных территориях, мы контролируем в плане соблюдения правил торговли, но их детальным сопровождением не занимаемся, полномочий на подобное регулирование у нас нет.
На муниципальных землях нестационарные торговые объекты (НТО) размещаются в соответствии с результатами конкурсов. Такие участки и объекты мы согласовываем и сопровождаем. Сейчас, в частности, готовимся выставить на аукцион большой пул площадок в разных районах города. Благодаря этим конкурсным процедурам вместо полулегальных и нелегальных НТО, сделанных абы как, горожане получают современные и комфортабельные торговые павильоны, благоустройство прилегающей территории. Для примера приведу объекты на перекрестке улицы Зорге и проспекта Стачки, цветочные павильоны в переулке Рубиновом, «Книжную находку» вместо натурального развала на Пушкинской, 175а, бывший мини-рынок «Георгиевский», а ныне ТК «Южный» в Александровке и так далее.
Плюсом к этому мы утвердили несколько новых муниципальных ярмарочных площадок. Кроме того, для оценки регулирующего воздействия на рынок отправлен нормативный акт, который позволит выбирать оператора для муниципальных ярмарочных площадок.
С рынками Аксайского района вообще сложная ситуация. Отчасти она обусловлена правовым нигилизмом. То есть предприниматели «не верили» в государство, в необходимость соблюдения всех «правил игры», считали, что чиновники чего-то там навыдумывали и можно это игнорировать. А потом — раз — и оказались без ничего. А теперь приходят во все инстанции и говорят, мол, вы же власть, куда вы смотрели? И хочется задать встречный вопрос: вы там 20 лет работали, видели все нарушения изнутри, куда вы смотрели?
Ситуация на бывших аксайских рынках сложная, но эти земли находятся не под юрисдикцией администрации Ростова. Мы можем только помочь выправить ситуацию, предложить предпринимателям иные легальные площадки для работы. В частности, проведено максимальное количество мероприятий, чтобы проинформировать торговавших на этих рынках о том, какие торговые места и где именно у нас для них есть.
— Но в Ростове это ярмарочные места?
— Абсолютно разные.
— То есть это в том числе и большие павильоны для торговцев, например с «Атланта»? То есть кто-то их построил и готов им сдавать?
— Да. В городе сейчас около 7 тысяч свободных торговых мест.
— А сколько было перед закрытием рынков?
— Около 9 тысяч. Где-то 2 тысячи мы разместили в районе старого аэропорта, старого мясокомбината, часть поехала на территорию «Фортуны». Остальные, кто хотел работать, а не требовать возврата к привычным им вариантам, ассимилировались на разных рынках города.
— Но всё-таки одно дело, когда были большие торговые площадки, и другое, когда эти люди «размазаны» по разным рынкам.
— Безусловно, синергия на рынках Аксайского рынка была. Но, как правило, клиент, после того как «прибился», поедет за своим продавцом куда угодно. В пределах разумного, естественно.
— Можно ли говорить, что Ростов потенциально может вместить всех торговцев с закрытых в Аксайском районе рынков?
— Стопроцентно. Мы готовы были в тот момент за неделю обеспечить всех торговыми местами. Алгоритм подобных оперативных действий у нас отработан. Мы уже не одну ярмарку с места на место перемещали.
Опять же, если подсчитать, то продавцы овощей и фруктов — это максимум 50% от тех, кто остался без торговых мест. И практически весь потенциал «Овощного» перешёл на территорию старого аэропорта. Говорить о других оптовиках смысла нет.
— Вы встречались с этими людьми?
— Конечно. Мы встречались с ними на площадках, куда они уже переехали с Аксайского района. И это очень быстро произошло. Когда начали закрывать рынки, многие предприниматели быстро сориентировались и переехали.
В этом плане торговля — самая регенерирующая ткань на теле города, самая быстроразвивающаяся. Поэтому уже через несколько часов после закрытия Аксайских рынков первые фуры стояли на разных площадках Ростова и торговали. Нам звонили и жаловались на них. Приходилось наводить порядок.
— Это овощи и фрукты?
— Да. Но с теми, кто торговал из павильонов, особенного бума и не было. У нас есть список 24 социально значимых товаров. Они пользуются ажиотажным спросом, по остальным группам товаров спрос вялотекущий. К примеру, не покупали люди неделю обои или запчасти — никакой трагедии ни для кого не случалось. Тем более что те, кому нужны большие объёмы, заказывают сразу со складов. А для остальных есть развитая торговая инфраструктура, готовая к таким потрясениям. В Ростове много супермаркетов и гипермаркетов, у них на складах 30-дневные запасы. С точки зрения продовольственной безопасности Ростов — один из самых мощных городов страны.
— Как вы думаете, эти люди с закрытых рынков будут продолжать работать? Судебные решения, опять же, состоялись.
— Конечно, будут. Они уже давно понимали, к чему всё идёт, и потихоньку готовились. Их в своё время искусственно выманивали из Ростова на эти площадки. Сейчас не исключено, что они будут судиться с теми, кто их обманывал, но в итоге перейдут в более дешёвые, может быть, и не настолько интересные на первый взгляд места в Ростове, куда к ним поедет их клиент.
Про рынки и ярмарки
— Давайте поговорим о ярмарках. Их в городе много. Не составляют ли они плохую конкуренцию нашим знаменитым рынкам, отбирая у них покупателей? Тем более что требования к рынкам и ярмаркам несопоставимы, как и затраты.
— Нет, абсолютно. Ярмарки — это мероприятия, и требования к ним — это требования к площадке, на которой она проводится. Рынок — это уже некий имущественный комплекс. Соответственно, и требования разные. Но рынки более стабильны, и риски там минимизированы. У ярмарочного оператора риски вообще максимальные. Сегодня мы дали ему разрешение на организацию торговли, а завтра по тем или иным причинам нет.
Увеличение числа ярмарок, на мой взгляд, закономерно и необходимо. Есть эволюция торговли из одного формата в другой. Сначала, к примеру, одна палатка, потом десять, и место «прибивается». Потом там логично вырастает либо комплекс НТО, либо какой-то стационарный объект — торговый центр или рынок. Соответственно, если мы хотим развивать торговую инфраструктуру, то эти лёгкие форматы неизбежны.
А мы хотим развивать торговую инфраструктуру. Статистика говорит о её необходимости. 25% работающего населения в Ростовской области занято в сфере торговли и обслуживания. 25% ВРП — это торговля. Если мы хотим увеличения бюджетных доходов, то заниматься этим надо. Мы выбрали именно такую стратегию, Алексей Валентинович {Логвиненко, глава администрации Ростова. — Donnews.ru} поручил развивать лёгкие форматы торговли.
— Хорошо, а как же слова того же Муковоза {гендиректор Центрального рынка Ростова}, что у него всё меньше мест занято? Не с ярмарками ли это связано?
— У него действительно есть свободные места. Но что это за места? Куски асфальтированной площадки. В павильонах всё замечательно, ну разве что за исключением вторых этажей.
— Как сейчас складываются отношения с руководством Центрального рынка? Очевидно, что есть конфликт. Сдвинулась ли куда-то ситуация?
— В суд мы не пошли. А на Центральном рынке всё как было, так и осталось. Нижнее белье на улице Станиславского в исторической части города висело всем напоказ вплоть до 11 июля, только на следующий день начался демонтаж НТО «из девяностых».
Мне самому как жителю, а не начальнику управления торговли, стыдно. Периодически поручают встречать и провожать разнообразные делегации, идём по красиво оформленному Соборному, упираемся в шикарную Соборную площадь, выходим к памятнику Дмитрию Донскому. Поворачиваем в сторону старого Ростова — и спотыкаемся о трусы.
— Если вы не пошли в суд, то будете вообще что-то с этим делать?
— Мы дали время на исправление. Он {Юрий Муковоз. — Donnews.ru} написал нам гарантийное письмо, ждём исполнения мероприятий по нему.
— О каких сроках там говорится?
— Мероприятия расписаны лет на пять. В частности, до 2022 года обещают исправить ситуацию с фасадом на Станиславского. Потом продолжить работы уже внутри.
Давайте возьмём другой подобный объект — Нахичеванский базар. Там, как и на Центральном рынке, частная собственность, в обоих местах речь идёт об исторической территории. Так, Геворкян {владелец Нахичеванского рынка Роман Геворкян. — Donnews.ru} каждую найденную брусчаточку очищает и складывает, делает некую имитацию старой улицы, хочет создать сквозной проход через рынок. Когда мы Муковозу предложили договориться с Ростовской епархией, чтобы открыть через рынок проход по Соборному вниз до набережной, чтобы вокруг собора, как раньше, был обход, он отказался. Потому что у него там торговые места, с десяток. Там просто другая парадигма.
Про овощные палатки в спальных районах
— Если говорить про «лёгкий» формат торговли, то вот вопрос про палатки с овощами и фруктами, которые в Ростове буквально на каждом углу в спальных районах. Если рядом стоят несколько многоэтажек, то где-то поблизости наверняка есть палатка. Это, конечно, очень удобно, но незаконно. Делает ли с такими точками что-то город и нужно ли вообще их трогать?
— Для таких людей мы выработали механизм самоорганизации. То есть, допустим, десять перекупщиков собираются вместе и говорят: «Мы хотим торговать вот на этой площадке официально».
— Они же по одному стоят…
— А мы их будем перемещать в такие локации. В скором времени утвердим порядок проведения конкурса на организацию подобных мест. Де-юре они, конечно, будут называться ярмарками, а де-факто это будут общедоступные места на 10-15 палаток.
— Так эти палатки и удобны близостью к дому.
— Сейчас у нас таких локаций 2-3 десятка, а в течение одного-двух лет планируем сделать до сотни. В этом году пилотно разыграем несколько конкурсов, будем выбирать операторов на те локации, где проживает много людей. В следующем году эту работу развернём еще шире.
— Означает ли это, что овощные палатки в спальных районах пока никто трогать не будет?
— Их трогали, трогают и будут трогать. Ровно настолько, насколько хватает сил.
— Хорошо, а как согнать этих торговцев в одно место? Их начнут больше гонять, чтобы убедить перейти на новые площадки, или всё начнётся с переговоров? Многие торговцы зачастую и русский язык плохо знают.
— Вот для таких мы и делаем площадки. Будет оператор, который русский язык знает хорошо. Он выступит буфером между властью и этими простыми ребятами, которые торгуют.
— И этому оператору надо будет приходить к условному «дяде Коле» и убеждать переехать?
— Думаю, эти операторы прекрасно будут знать каждого дядю Колю. Просто сейчас этот дядя прячется от нас. А когда утвердим площадки, проведём конкурсы, то придём к дяде Коле и скажем, что либо ты сейчас идёшь торговать вот сюда, либо вообще уходишь. И всё. Вместо него в разрешённое место придёт другой дядя Коля, который захочет работать в правовом поле. А тот останется без ничего.
Про ларьки с табаком
— А что с ларьками с табаком? Что-то изменилось? Знаю, что боретесь, вывозите. У нас, к примеру, возле офиса был такой, убрали, но через пару дней он вернулся.
— К сожалению, потребитель за такие ларьки голосует ногами. Если бы там не покупали, они бы и не работали. Мы вывозим эти НТО. Усложнили процедуру возврата. К примеру, вы приходите ко мне забирать свой увезённый ларёк, и я его отдаю, но вы мне оставляете все свои данные — что за ИП, с какого и по какое число стояли и так далее. А мы уже отправляем потом эти данные в ДИЗО и Росреестр. И через какое-то время человеку приходят «письма счастья» с начисленными налогами в городскую казну.
Но, опять же, некоторые места этим людям настолько интересны, что они даже за ларьками своим увезёнными не приходят. Ставят новый, и всё. Скорее всего, табак там контрафактный, учитывая сверхинтерес к этим точкам.
— Табачные ларьки в Ростове внешне похожи друг на друга: шрифты в названии и прочее. Вы знаете, у них разные владельцы или в городе есть некая сеть?
— Похожи они потому, что в городе есть 2-3 предприятия, которые делают ларьки на заказ по готовому шаблону. А собственники у них разные.
Есть и сеть. Если видели НТО с трубкой, который поменяли название на «Сейчас». Но там максимально всё легализовано. Собственник не только продаёт табак, он ставит кофемашины, реализует жвачки, шоколадки и так далее.
— Но это же не делает такой ларёк законным?
— Ну почему. Он узаконивает свою деятельность, продает табак как один из товаров, как и в обычных магазинах. И сигареты у него только акцизные. Причём собственник негативно относится к курению, но говорит: «Кто-то же должен продавать. Я хотя бы качественным торгую».
— А ларьки свои он ставит в разрешённых местах?
— Я спрашивал, почему он не участвует в торгах. Сказал, что ему гораздо проще находить готовые комплексы, которые уже выиграли торги.
Про сотрудников управления торговли
— Кто вообще эти люди, которые ходят по улицам, ищут ларьки с сигаретами, палатки с овощами и прочие нарушения?
— Сотрудники управления торговли. У нас есть отдел инспекционной работы из восьми человек.
— Это штатная численность или есть вакансии, но не можете найти людей?
— Штатная. То есть когда говорят, что управление торговли пришло кошмарить бизнес, это пришёл всего один человек, ответственный за район (смеётся). Я мог бы организовать и сто человек, было бы ещё лучше в Ростове. Но, к сожалению, у нас ограниченное число муниципальных служащих, ограниченный бюджет.
Про недалёкое будущее
— Что вы думаете о формате доставки на дом? Всё больше компаний этим занимается. Сначала просто возили еду, потом стало возможно заказывать продукты из магазинов, теперь у того же «Самоката» и склады свои, и курьеры. Не вытеснят ли они в итоге привычные «Магниты» и «Пятёрочки» у дома? Не закроются ли рынки?
— А где тот же «Самокат» будет покупать овощи и фрукты? На рынках и будет. К оптовикам им смысла ехать, думаю, нет.
Что же касается переформатирования рынка, то оно неизбежно. Лет через десять будет стоять та же «Пятёрочка» в привычном дизайне, а сзади у магазина откроют небольшое окошко, из которого будет выезжать робот с продуктами. Я без шуток говорю. Всё идёт к беспилотной доставке. У каждого дома будет какой-нибудь легко монтируемый портал, чтобы этот робот мог въехать в дом или подъезд и положить товар в постамат.
Торговля, как я уже говорил, самая быстро приспосабливающаяся сфера экономики, самая динамичная. Придут умные, молодые и креативные люди, которые когда-то сами возили еду на самокатах, и попробуют с беспилотниками. Просто потому, что это будет дешевле, надёжнее и проще.
Я иногда летаю в Москву, и моё любимое место там — Новокузнецкий мост. Мне кажется, там больше всего чувствуется дух столицы. И вот в один из недавних визитов я иду по нему, и в меня чуть не врезается небольшой робот. Подумал сначала, что кто-то из детей управляет. Потом присмотрелся, а у робота логотип «Яндекс» и человек идёт за ним. На мой вопрос он ответил, что тестируют беспилотную доставку.
Это — то, что уже совсем не за горами. Сначала магазины купят 2-3 таких аппарата и организуют доставку своим 5-10 постоянным проверенным клиентам. Обкатают технологии и будут внедрять. В итоге сервис доставки и интернет-магазин сольются в нечто единое.