В России впервые возбуждено уголовное дело за злостное уклонение от исполнения закона об иностранных агентах по статье 330.1 УК РФ. Его фигурантом стала председатель-координатор региональной общественной правозащитной организации «Союз “Женщины Дона”» и председатель правления одноимённого фонда Валентина Череватенко. Прецедент удивил не только российскую и зарубежную общественность, но и саму Валентину Череватенко, которая в беседе с журналистом donnews.ru рассказала о причинах разбирательств, которые длятся в течение нескольких лет.
— РОПО «Союз “Женщины Дона”» работает с 1993 года и известна в России и за рубежом своей правозащитной, миротворческой, реабилитационной деятельностью. В чём причина нынешнего преследования организации и вас лично?
— Вплоть до 2013 года Союз «Женщины Дона» работал активно, не имея серьёзных замечаний к своей деятельности. Затем в офис союза пришла целая группа лиц из разных проверяющих инстанций, началась череда проверок. После первого прихода претензий к нам не оказалось. Но представители прокуратуры пришли во второй, а затем и в третий раз. Наконец, мы получили представление прокурора о том, что в нашей работе есть признаки политической деятельности.
— Вы согласились с такой формулировкой?
— Я не согласилась. Однако я — лишь председатель-координатор, поэтому обязана была созвать координационный совет организации. Члены совета также не готовы были согласиться с мнением прокуратуры и приняли решение о созыве внеочередной конференции союза, которая состоялась 20 июля 2013 года. На конференции и было рассмотрено представление прокурора Новочеркасска. В нём был ряд замечаний. Например, о том, что Союз «Женщины Дона» как региональная общественная организация нарушил закон, работая на других территориях, то есть в других областях и республиках страны. Поэтому на конференции утвердили решение КС создать организацию, у которой не было бы ограничений по географии деятельности. В результате появился Фонд содействия развитию гражданского общества и правам человека «Женщины Дона». А по поводу политической деятельности конференция не согласилась с мнением прокурора и признала такое утверждение необоснованным.
— В постановлении о возбуждении в отношении вас уголовного дела говорится, что вы, «имея преступный умысел, чтобы избежать исполнения закона об иностранных агентах, зарегистрировали фонд».
— Никакого злостного умысла у меня ни при создании фонда, ни при осуществлении его деятельности не было. И решение, как я уже говорила, принималось не мной, оно было коллективным. Напротив, фонд создавался, чтобы не нарушать закон. Союз оставался работать внутри, а фонд — за пределами Ростовской области. Цели и задачи совпадают, потому что мы не планировали заниматься другими видами деятельности. А название «Женщины Дона» мы оставили, потому что это честное заработанное нами имя, узнаваемое имя, это наша репутация.
— В 2014 году Минюст принудительно включил Союз «Женщины Дона» в реестр иностранных агентов. Почему вы не согласились с этим?
— Мы не занимаемся политической деятельностью. Дело в том, что в законе об иностранных агентах есть две составляющие — иностранное финансирование и политическая деятельность. Однако в реальности получается: если есть иностранное финансирование, то неважно, чем ты занимаешься. Будешь ли ты убирать мусор, помогать бедным, работать с ВИЧ-инфицированными — это всё будет признано политической деятельностью и тебя включат в реестр иностранных агентов. Можете сами посмотреть в реестр, какие организации туда включены.
— Сейчас союз исключён из реестра иностранных агентов?
— По нашему заявлению Союз «Женщин Дона» был выведен из реестра «иностранных агентов», поскольку иностранного финансирования давно не было и нет сейчас. Однако сам факт, что он там был, мы считаем неприемлемым. Поэтому мы стали доказывать свою правоту в судах, прошли весь национальный механизм защиты. На сегодняшний день дело находится в Европейском суде по правам человека. Когда на организацию вешают ярлык «иностранный агент», во-первых, закрываются практически все двери на внутреннее сотрудничество. Во-вторых, само слово «агент» в наших условиях несёт определённый контекст, и это влияет на нашу работу. А мы не согласны, чтобы к «Женщинам Дона» применялся данный контекст. Поэтому мы будем продолжать себя защищать.
— А как Фонд содействия развитию гражданского общества и правам человека «Женщины Дона» попал в реестр?
— После того как из реестра исключили союз, приехала проверка в Фонд «Женщины Дона». На тот момент у фонда был очень короткий проект при поддержке немецкого фонда Генриха Бёлля. В функции Фонда входил конкурс микропроектов. Он его провёл. В результате фонд поддержал пять микропроектов женских организаций или организаций, которые работают с проблемой прав женщин, на территории Северного Кавказа. Подчёркиваю, фонд «Женщины Дона» не реализовывал проекты, а лишь поддержал их. Нам и в голову не могло прийти, что проект типа «Счастье нужно уметь построить» (это социологическое исследование традиций предбрачного ухаживания в чеченском обществе) или проект «Культура межнационального общения для старшеклассников» могут оказаться политической деятельностью. Минюст же, рассмотрев эту работу, признал её политической деятельностью и включил фонд в реестр иностранных агентов. Но мы не могли и не можем согласиться с таким подходом, мы занимаемся общественно-полезной деятельностью и не согласны с внесением фонда в этот реестр. По делу Фонда мы также проходим весь путь защиты, и сейчас оно также находится в ЕСПЧ.
— Почему всё это вылилось в уголовное преследование?
— В 2016 году в СК появилось заявление сотрудника ФСБ, на основании которого было возбуждено уголовное дело о неисполнении закона об иностранных агентах. В течение года шло следствие. Допрашивали меня, других членов Союза, а также членов правления и попечительского совета Фонда. А 2 июня 2017 года меня ознакомили с «постановлением о привлечении в качестве обвиняемого» по статье 330.1. Судебной практики по этой статье нет. По сути, после того как Минюсту доверили самому включать НКО в реестр, эта статья утратила правовой смысл, её надо было исключить из УК, но она там сохранилась. Сейчас это акт устрашения: если меня признают виновной, то для других организаций, которые отказываются войти в реестр, это будет означать, что и против них могут быть возбуждены такие же уголовные дела. Кроме этого, я убеждена, что само дело и статья, по которой мне предъявляют обвинение, — это лишь верхушка айсберга. Реальная причина кроется в другом, скорее всего, в миротворческой деятельности моей организации. И я лично, и все мы против войны, любой войны, против любого оправдания вооружённых действий и агрессии. Мы за мир и за решение любых вопросов и проблем мирным путём.
— О какой именно миротворческой деятельности идёт речь? Чем вы и ваша организация не угодили различным структурам?
— Это довольно странная ситуация. Казалось бы, миротворческая деятельность, направленная на достижение примирения, мира и согласия, должна быть социально одобряемой. Но в действительности это не так. Как правило, с обеих сторон конфликта есть люди, принадлежащие к партии войны, и в этом случае, а это всегда так, тем, кто занимается миром, приходиться нелегко. Эта ситуация с миротворцами напоминает мне фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих».
— В этом снова нет никакой конкретики.
— Это всё, что я могу сказать на данном этапе. Каждое слово, выдаваемое мной в эфир, отслеживается и обязательно попадёт в моё дело, поэтому не вынуждайте меня об этом говорить.
— В связи с уголовным преследованием вы не собираетесь прекратить деятельность «Женщин Дона» или уехать из страны?
— Мы занимаемся защитой прав человека и не откажемся от этого ни при каких обстоятельствах. Я признательна своей команде, горожанам, жителям Ростовской области, многим журналистам и общественникам, которые нас поддержали и не забывают дорогу к нам. «Женщины Дона» продолжают работать несмотря ни на что. И отвечаю всем сразу, я никуда уезжать не собираюсь. Это наша страна, и мы хотим, чтобы наши люди тут жили, как люди с врождённым достоинством и правами человека. Ради этого мы готовы даже с такими вещами, как уголовное дело, жить, но не мириться. Будем доказывать, стоять до последнего, бороться с этими абсурдными обвинениями.
— Статья, по которой вас обвиняют, предусматривает максимальное наказание в виде двух лет лишения свободы. Вы готовы сесть в тюрьму?
— Вопрос о готовности сесть в тюрьму не только некорректен, но и странен. Я могу лишь повторить, что буду бороться до последнего всеми законными методами, в том числе, доказывая свою правоту в судах различных инстанций вплоть до ЕСПЧ.
Напомним, федеральный закон РФ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования деятельности некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента» был подписан президентом РФ 20 июля 2012 года. Федеральный закон направлен на урегулирование деятельности некоммерческих организаций (НКО), получающих денежные средства и иное имущество от иностранных источников и участвующих в политической деятельности.
В законе оговаривается, что к политической деятельности не относится деятельность в области науки, культуры, искусства, здравоохранения, профилактики и охраны здоровья граждан, социальной поддержки и защиты граждан, защиты материнства и детства, социальной поддержки инвалидов, пропаганды здорового образа жизни, физической культуры и спорта, защиты растительного и животного мира, благотворительная деятельность, а также деятельность в сфере содействия благотворительности и добровольчества.{{voter}}
4 июня 2014 года президент РФ подписал закон, который даёт право Министерству юстиции России самому включать некоммерческие организации в реестр «иностранных агентов». Также законом предусматривается, что решение о включении НКО в реестр «иностранных агентов» может быть обжаловано в суде.