В прошлом году в Ростовской области 187 человек умерло от отравления наркотиками. Рост по сравнению с предыдущим годом почти двукратный. Как объясняют власти, это связано со «значительно возросшими миграционными потоками» из новых регионов. О том, как отличается лечение наркозависимости в России и Украине, как изменились «предпочтения» наркоманов Ростовской области и сколько вообще в регионе таких людей, в интервью dоnnews.ru рассказала главный врач Ростовского областного наркодиспансера Елена Малышко.
Большинство принимает первую дозу из любопытства
— Елена Владимировна, как можно охарактеризовать наркоситуацию в Ростовской области?
— Она у нас в регионе стабильная. Есть положительная динамика в снижении количества наркозависимых, увеличилось число обратившихся за помощью на ранних стадиях, то есть до формирования в полной мере зависимости. Под диспансерным наблюдением у нас 12958 потребителей наркотических средств, из которых 7329 — это зависимые. Остальные — это те, у кого зависимость не сформировалась, но пробы наркотиков уже были.
Но данные официальной статистики показывают тех, кто добровольно обратился за медицинской помощью. На лечение также отправляют по решению суда в качестве обязательной или альтернативной меры наказания.
— Есть понимание, насколько официальные данные по числу наркозависимых в Ростовской области ниже реальных?
— Вы знаете, во всех докладах и исследованиях начиная с 2000-х годов говорится о том, что вот эту надводную часть айсберга можно умножать в 5-10 раз.
— Как сейчас с точки зрения социального статуса выглядит, скажем так, среднестатистический наркозависимый? Есть ли тут какие-то изменения?
— Да. Если лет 20-25 назад я могла бы говорить, что наркоманы — это асоциальные, криминализированные личности, то сейчас, в том числе с первыми пробами, к нам чаще приходят обычные люди, у которых есть семья, работа. Большая часть стоящих под наблюдением — около 90% — это лица в возрасте до 40 лет.
— Эти люди объясняют, зачем они пробовали наркотики? Это осознанный выбор, они понимали, что делают? Или думали, что от одного раза ничего не будет?
— Наши пациенты чаще всего говорят о праздном любопытстве. Оказались в компании, где были наркотики, им предложили попробовать, а они и согласились. С уверенностью, что от одного раза ничего не будет. Часто ещё говорят, что в жизни надо всё попробовать. Но никто при этом не идёт, например, укладывать рельсы. Ведь тоже можно попробовать. Почему-то всегда речь о том, чтобы попробовать что-либо вне закона, например психоактивные вещества.
Профилактика наркомании у нас в Ростовской области находится на достаточно хорошем уровне. Но вот информация о том, что умереть можно даже от одной первой дозы, не останавливает молодых людей, сколько об этом ни говори.
— Зависимость может сформироваться после принятия первой дозы? И это всё же психологическая зависимость или прямо физиологическая?
— Это называется большой наркоманический синдром. Он характерен для зависимости от наркотиков, алкоголя, табак и так далее. Сначала формируется психологическая зависимость, когда появляется ощущение комфорта даже в ожидании, предвкушении принятия дозы. Потом формируется физическая зависимость. Если сравнивать организм с неким условным бесперебойным производством, то наркотики или алкоголь настолько встраиваются в цепочку, что без них конвейер встаёт.
Тогда люди без наркотика не могут уже физически. Как говорят пациенты: «Если я сейчас не приму, то умру. Вы не понимаете, я умру».
Умереть от ломки нельзя
— А в действительности от отсутствия новой дозы можно умереть? От ломки? Или это как те же панические атаки, когда организму кажется, что он умирает, но на самом деле ничего опасного не происходит?
— Если говорить здесь о психиатрии и психических заболеваниях, то как причина смерти «ломка» не обозначается в свидетельствах о смерти. Физически при этом очень плохо. Как говорил мне один пациент: «Елена Владимировна, у тебя был радикулит? Вот представь, что у тебя радикулит в каждой клетке».
— Как быстро заканчивается ломка?
— Всё зависит от вида потребляемого наркотика, той дозы, которую употреблял человек и его исходного уровня физического здоровья. Конечно, при медикаментозном вмешательстве с помощью ультрабыстрого детокса и прочих методов, которые у нас есть, процесс ускоряется.
Тут другая проблема. Вот как у нас у всех есть какие-то дорогие, тёплые воспоминания, к которым мы иногда возвращаемся даже неосознанно, так и у наших пациентов возникает тяга. Она спонтанная и очень сильная. Например, у меня давно был пациент, который на тот момент уже лет 10 был в ремиссии. Большой человек, очень успешный. Однажды он предложил мне показать то, что он создал. Мы едем с ним в машине, он рассказывает о своей жизни. И так у него всё хорошо и в бизнесе, и в семье, что я прямо радуюсь.
В какой-то момент он посмотрел в зеркало заднего вида, я ловлю его взгляд, и он говорит: «Но как же тяжело было убрать от себя мысль, что лучше наркотиков ничего нет». То есть представьте: человек столького достиг, но вот эта мысль, как же ему хорошо было тогда, с наркотиками, его не покидала.
Самое сложное — это помочь человеку заполнить ту пустоту, из-за которой он начал употреблять наркотики.
— А не работает мысль, что сначала будет хорошо, но это будет недолго, а потом снова будет очень плохо?
— Понимаете, плохо будет потом. А хорошо — быстро и сейчас.
Вкусы наркоманов изменились
— Изменились ли предпочтения у наркозависимых в Ростовской области за последние лет 10-20?
— Да. Если раньше это были вещества, вызывающие тяжелейший синдром абстиненции {ломки. — Dоnnews.ru} и вводящиеся внутривенно, то сейчас это в основном так называемые «соли» — синтетические или, как их ещё называют, дизайнерские наркотики. Они и дешевле, и по оказываемому эффекту сильно отличаются друг от друга.
— «Соли» не вызывают зависимости?
— Там масса самых разных проявлений, но всё зависит от конкретного человека. Таких болевых симптомов, как с внутривенными препаратами, здесь нет. В любом случае, человек, начавший употреблять любой наркотик, особенно если это подросток, даже через полгода после реабилитации очень многого не может, и научить его снова жить трезво — сложно.
Мозг на разные психоактивные вещества реагирует по-разному. Какие-то наркотики вызывают галлюцинации или сильно меняют поведение — например, один из наших пациентов ел синтепон из своей куртки. Наркотиков разных хоть и много, но большой наркоманический синдром один на всех. Плюс есть ещё синдром изменённой реактивности, когда наркотика нужно всё больше и он нужен всё чаще.
Есть и другой момент. Люди зачастую покупают наркотик вслепую, и зачастую непонятно, что именно берёт человек и какой будет эффект от приёма.
— Это как? Я думал, ты всегда примерно понимаешь, чего ждать от употребления, если уже есть опыт.
— Так было раньше. Как бы глупо это ни звучало, но существуют «недобросовестные закладчики». А иногда есть просто ошибки. Например, есть два совершенно разных широко распространённых и известных вещества, которые схожи по названию, но принимаются в разных дозировках, оказывают противоположный эффект, относятся к разным группам и отличаются по стоимости. И были случаи, когда один препарат продавали под видом другого. Это очень опасно. Это как раз тот случай, когда можно умереть от одной дозы.
Наркомания лечится с гарантией 100%
— Можно вылечиться от наркозависимости? Или существуют ремиссии и каждый день даже спустя много лет нужно бороться с тягой?
— Всё снова зависит от конкретного человека. Обычно зависимых в первый раз к нам приводят родственники, потому что у самих больных мотивации на лечение нет. И всегда спрашивают: «А какие у вас гарантии?» На это мы отвечаем, что гарантия у нас — 100%. Есть список того, кто что из нас делает, и если каждый выполняет свою часть на 100% — тогда и гарантия 100%. И там ведь нет ничего особенного: режим питания, посещение групповых занятий, распорядок дня и так далее.
— А у нас в Ростовской области есть эти анонимные группы, как в американских фильмах?
— Послушайте, у нас одно из самых сильных подобных сообществ. Только в Ростове ежедневно проходит несколько собраний. Это и анонимные наркоманы, алкоголики, есть группы родителей наркоманов и так далее. Суть в том, чтобы разговаривать с людьми с теми же проблемами, что и у тебя. С людьми, которые, возможно, эти проблемы уже решили и могут помочь это сделать и тебе.
— Лечение наркозависимости медикаментозное или психологическое?
— И одно, и другое. Медикаменты нужны, но не всё время. Всё зависит от человека и от того, насколько он находится в связке с наркологом, психологом или консультантом в реабилитационном центре.
Нужно ещё чётко понимать, чего ты хочешь в итоге. Как пример приведу больных с алкоголизмом. Пьют многие, алкоголь разрешён, но некоторые теряют количественный контроль. И некоторые зависимые, приходя к нам на лечение, говорят, что хотели бы пить как и раньше, но просто по чуть-чуть, в меру. Но это уже невозможно: если потерян количественный контроль, то просто вернуться на меньшие дозы уже нельзя.
Некоторые скажут, что такие случаи есть. Но тогда мы говорим о коморбидном заболевании. То есть, к примеру, у человека была депрессия или биполярное расстройство, и на этом фоне он начал употреблять алкоголь. И если основное заболевание, психическое, убираем, то и пить человек может начать меньше. Но таких историй единицы.
Откуда в Ростовской области двукратный рост количества смертельных отравлений наркотиками?
— Согласно официальной статистике, в Ростовской области в последние годы резко возросло количество смертельных отравлений наркотиками. Как это можно объяснить, если, по вашим словам, ситуация в целом неплохая?
— Да, к сожалению, если мы берём 2022 год к 2021 году, то это рост почти в 2 раза. Если к 2020 году, то в 2,5 раза. Всего же в 2022 году у нас зарегистрировано 187 смертельных отравлений наркотиками.
Но нужно понимать, что 28 умерших не имели регистрации в Ростовской области. Они попали с отравлением в нашу токсикологическую службу, потом в бюро судебно-медицинской экспертизы. Они входят в нашу статистику, потому что умерли на нашей территории, но это приезжие. Ещё 23 человека не имели регистрации вообще, то есть это люди без определённого места жительства. Так что межрегиональная миграция потребителей психоактивных веществ налицо.
— В правительстве Ростовской области считают, что рост количества отравлений наркотиками во многом связан с ростом числа беженцев из новых регионов. Объясняется это тем, что уровень наркотизации населения в этих территориях значительно выше, «в том числе за счёт ранее применявшейся практики лечения наркозависимых заместительной терапией с использованием метадона».
— Да, впервые мы столкнулись с этим после вхождения в состав России Крыма. Сразу встал вопрос, куда направить этих пациентов, которые находились в метадоновых программах. Их распределили по разным регионам, самых тяжёлых взяли Москва и Санкт-Петербург.
— Что это за метадоновые программы? Они есть только в Украине?
— Метадон — это синтетический лекарственный препарат из группы опиоидов, применяемый при лечении наркомании. Метадоновые программы распространены во многих странах Европы, в США, Канаде и так далее. Запустили их в своё время и в Украине. Смысл в том, чтобы снизить вред от уличных наркотиков, которые употребляются инъекционным способом. Приём метадона контролируется, он происходит перорально. Людей брали в эти программы, пытались социализировать, трудоустроить, дать образование, уберечь от ВИЧ, гепатита B и C прочих болезней, которые распространяются при внутривенном употреблении.
У нас в России есть закон о наркотиках, в котором написано, что наркотиками наркоманию не лечат. И если метадон — это наркотик и вызывает такую же зависимость, то это незаконно. Моё личное мнение как человека и специалиста: наш подход более верный.
Надо ли легализовать растительные наркотики
— Сейчас в некоторых странах принято решение о легализации так называемых лёгких, растительных наркотиков. Как вы к этому относитесь?
— Отрицательно. Лёгкие или тяжёлые — какая разница? Повеситься на шёлковом шнурке или на пеньковой верёвке? Результат-то один. Так и здесь.
В свежем докладе, который подготовлен управлением ООН по наркотикам и преступности, чётко говорится, что в странах, где были легализованы растительные наркотики, произошло увеличение числа самоубийств, психических расстройств и госпитализаций, связанных с психическими расстройствами. И в этом докладе отражено наличие этой взаимосвязи.
В нашей стране возможность легализации не обсуждается и не предполагается ни в краткосрочной, ни в среднесрочной перспективе. Это абсолютно верное решение.