В Ростове готовятся к увеличению числа инвалидов, пострадавших в СВО и нуждающихся в протезах

В Ростове открылся частный протезно-ортопедический центр, который занимается протезированием рук и ног. По словам руководителя клиники Анны Бардахчьян, они ожидают, что в обозримом будущем у них прибавится работы в Ростове. Прогнозируют наплыв пациентов из числа военнослужащих, пострадавших в специальной военной операции, а также жителей Донецкой народной республики, которые нуждаются в протезировании.

На открытие клиники приехали специалисты по протезированию, травматологи-ортопеды. Как выяснилось, в России не обучают врачей-протезистов, а в целом у отрасли есть ряд проблем, которые пока непонятно как решать. Журналист donnews.ru выслушал специалистов.

В России нет реабилитологов для военных, потерявших конечности, и врачей-протезистов

Минно-взрывные травмы — это тяжёлое потрясение для всего организма: у всех без исключения пострадавших начинаются проблемы с сердцем и давлением, а спустя полгода-год добавляются проблемы с внутренними органами — с почками или печенью. Именно поэтому пациентам в первую очередь нужна хорошая реабилитация, а протезирование — завершающий этап.

В России не обучают врачей-протезистов. С протезированием связаны две разные специальности, но одна из них даже не относится к медицине: хирурги ампутируют, а техники, которые делают протезы, зачастую даже не имеют медицинского образования. Между этими двумя профессиями настоящая пропасть, считает руководитель отдела развития протезно-ортопедического центра Сколиолоджик.ру Софья Касвина.

Нет медиков, которые после ампутации наблюдали бы за общим состоянием пациента, за тем, как сформирована культя, нужна ли реампутация, как идёт процесс заживления и как в целом живёт организм после стресса. Они бы знали, как лучше подготовить инвалида, чтобы протез и организм стали единым целым.

— Когда человек рождается без ножки или ручки, его организм знает, как жить. А когда человек теряет ногу, организм находится в шоке. А когда это ещё и военная травма, нужно понимать, что там далеко не сразу можно провести операцию. Задача военных хирургов совершенно другая — у них иногда такой поток раненых, что им главное спасти человека. К ним претензий нет. И опять возвращаемся к проблеме реабилитации — нужен врач, который будет «работать» с культёй, формировать её и наблюдать за восстановлением организма в целом, — рассказала Софья Касвина.

В России «завернули» программу реабилитации из-за её дороговизны

Софья Касвина рассказала о травматологе-ортопеде Максиме Гусеве, который в 2000-х годах после военного конфликта в Чечне на протяжении семи лет занимался исследованиями реабилитации пациентов подобного профиля.

— Вместе с коллегами он даже написал программу и показал её военным. Однако получил очень лаконичный ответ: мы про это рассказывать не будем, так как это очень дорого.

И получается, что в большинстве случаев инвалидам, не прошедшим курс реабилитации, выдают в государственных протезных центрах стандартные, а не индивидуально сделанные протезы ног и рук. И у человека начинаются осложнения.

— К примеру, человек делает шаг и падает. И это не из-за плохого протеза, а из-за того, что скакнуло давление. Значит, организм не восстановился после травмы и не понимает, как ему теперь жить с протезом.

Стандартные гильзы протезов «убивают» культю

Ещё одна большая проблема — это гильзы для протезов (в неё вставляется культя), которые попросту разрушают культю. Впоследствии пациенты лишаются возможности когда-либо встать на протезы. Речь идёт о стандартных протезах, которые делают по шаблонам, а не индивидуально. В основном их производят государственные протезные центры, которые пока не пришли к стандартам работы по новым мировым технологиям.

По мнению травматолога-ортопеда Максима Гусева, одного из немногих в России специалистов по реабилитации после минно-взрывных травм, Россия очень богатая страна и «у нас могут делать очень хорошие протезы».

— Но зачастую протезы делают по шаблону, не учитывая индивидуальных особенностей инвалида. А государство поставило галочку, что выдало человеку протез. В 90% случаев, когда пациенты попадают к нам с такими протезами, с их культёй мы уже не можем работать. Культю нужно формировать заново, а это опять операция и очередной стресс для организма. Не все переживают реампутацию, — говорит специалист.

Надежда на российские разработки

Поставки комплектующих для высокотехнологичных протезов идут медленно, западные модули существенно подорожали. Максим Гусев надеется, что российские компании проявят интерес к разработке собственных модулей для протезов и, возможно, в обозримом будущем по определённым продуктам смогут конкурировать с западными производителями.

Всплеск числа пациентов, нуждающихся в протезировании, ожидается в ближайшие годы

По словам начальника управления реализации социальных программ отделения социального фонда по Ростовской области Вера Ильенко, в регионе нет очереди на получение протезов.

— Сейчас в основном мы получаем заявления на протезирование от пациентов, получивших бытовые травмы. Военных в этих списках пока единицы. Поскольку специальная операция началась чуть больше года назад, те, кто пострадал, только восстанавливаются после хирургических ампутаций. У них сейчас идёт заживление ран. А протезирование предполагает, что культя должна быть готова. Этот процесс у каждого занимает разное время. После заживления человеку нужно пройти медико-социальную экспертизу, а это тоже время. То есть всплеск ещё ожидается, но конкретные сроки сказать нереально, — рассказала Вера Ильенко.

Протезы в России инвалиды получают бесплатно

Протезы относятся к техническим средствам реабилитации. По закону инвалиды имеют право получать их за счёт средств федерального бюджета. Пациент самостоятельно выбирает организацию, где будет проходить протезирование.

Насколько дорогой и современный протез необходим пациенту, решается на основании рекомендации программы реабилитации. Показания к назначению того или иного вида протеза определяет служба медико-социальной экспертизы.